Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Я ездила кататься на лыжах в Австрию, вернулась домой 8 марта 2020 года. Вечером в тот же день у меня поднялась температура до 37,6, я вызвала врача. Врач приехал, взял мазок. Потом через день ещё раз приехал, взял второй мазок, так положено. На следующий день мне позвонили и сказали, что результаты анализа им "не понравились", поэтому за мной приедет скорая и заберёт в больницу. Уточнили, живут ли со мной несовершеннолетние дети, а у меня два сына - 11 и 17 лет. В общем, приехали забрали меня и их.
По приезду у меня взяли много анализов и сразу назначили антибиотики. Детей начали пичкать противовирусными таблетками. Об анализах молчали. Кормили сносно, еду доставляли со стороны коридора в специальный отсек, я изнутри палаты ее забирала. Вообще никакого живого контакта с внешним миром нет. Все врачи заходят строго в скафандрах, наружу не выпускают.
Только на восьмой день после взятия анализов я узнала, что у меня и у моих детей коронавирус.
Я удивилась, что болезнь затронула детей. Дома я честно старалась соблюдать меры безопасности – у меня были отдельное полотенце, чашка, ложка, тарелка. Из комнаты выходила только в маске. Руки мыла каждую секунду. Все краны и ручки протирала спиртом. Все равно как-то подцепили. В итоге меня и их начали лечить антибиотиками и капельницами.
Я попросила разделись меня и детей в самом начале, так что мы находимся в одной больнице, но в разных боксах. У детей не было и нет никаких проявлений болезни, общаемся мы только по телефону.
Самое тяжелое время для нахождения в карантине в больнице – воскресенье. В это время еще тише, чем обычно. Сразу задаешься вопросом - что же делать, когда завтрак уже закончился, а обед ещё и не думал начинаться?
В итоге с улучшением состояния начала делать зарядку. Сначала – дыхательная гимнастика. Пока ничего не поняла, но старательно повторяю за обучающими роликами на YouTube. Также стала делать планку. Сколько, говорить не буду, но надеюсь, что будет лучше. Из интеллектуального - только книжки и кино, наконец посмотрела «Паразитов».
Через несколько дней после нахождения в больнице мне врач сказал, что больница запустила свою лабораторию для тестирования на коронавирус – до этого анализы отправляли аж в Новосибирск, поэтому результаты шли долго.
Жалко даже не себя, а врачей и медсестер. В костюмах им неудобно, маски дезинфицируют в хлорке, поэтому глаза от них слезятся.
Я нахожусь в больнице третью неделю, меня и моих детей уже по факту вылечили. Однако, чтобы нас выписали, должно быть два отрицательных анализа на коронавирус. Так что ждем.
Уже под конец лечения зашли двое мужчин, принесли перфоратор и зачем-то повесили облучатель-рециркулятор воздуха.
«Мы», - говорят мужчины, - «уже на 17 и 18 этаже в выходные повесили эти штуки, так там больных не осталось».
«Можно», - говорю, - «не буду спрашивать, куда они все делись»?
Ржут. Очень хочется уже домой.
Мы с женой прилетели 10 марта из Барселоны. Никакого контроля в аэропорту не было, температуру не измеряли. Мы спокойно прошли пограничный контроль и вышли из аэропорта.
13 марта у меня повысилась температура до 38,3, начался насморк. Я тут же позвонил на горячую линию в Роспотребнадзор, потом в скорую. В скорой взяли у меня анализы и уехали. 15 числа мне сообщили, что у меня положительный результат на коронавирус, в тот же день повезли в больницу. При этом у жены оказался отрицательный результат, все время она сидела на самоизоляции, со вчерашнего дня ей можно выходить из дома.
Первую неделю меня фактически ничем не лечили, я просто лежал в больнице, кушал, смотрел телевизор, параллельно разговаривал по скайпу с репетитором английского языка, переписывался с друзьями. В воскресенье, 22 марта, мне принесли препарат рибавирин - чаще всего его принимают от гепатита С. Дозировка при этом в пять раз превышала норму – 10 таблеток за один прием вместо двух. Девушка медсестра сама удивилась такой дозировке, побежала к дежурному врачу, но он подтвердил, что ошибки никакой нет.
У людей в больнице есть свой чат в мессенджере, где они обсуждают проблемы - сегодня в чате уже 90 человек. Пациенты в чате жаловались, что даже от двух таблеток у них болела спина, была повышенная усталость, сухость глаз. К тому же после них нужно полгода заниматься только защищенным сексом, а я с женой хотел детей.
На основе всего этого я отложил таблетки в сторону, решил их не пить. В понедельник вернулся мой лечащий врач, он согласился, что таблетки мне пить не нужно, так как мое состояние улучшилось. Он предложил мне альтернативу – арбидол. Я их до сих пор не выпил, так как считаю что уже выздоровел сам. Мне кажется, организм сам справился с коронавирусом, и не нужно ему мешать.
24 марта мне сделали еще один тест на коронавирус, если он окажется отрицательным, то 29 будет еще один тест. После двух отрицательных тестов меня выпишут - надеюсь скоро вернуться к жене.
Я прохожу курсы повышения квалификации за рубежом, из-за этого много ездила по Европе. Безусловно, я очень переживала, что могу подцепить вирус где-то там. В итоге прогремел Берлинале, на котором любое покашливание и чих в зале уносило у остальных сердца в пятки, потом мы уехали в Лондон. Там на острове казалось, что всё не так страшно, город кипел: пабы, мюзиклы, никаких людей в масках и только везде гели для рук. Но вдруг под конец пребывания нам говорят, что учебная программа приостановлена и нужно возвращаться домой. У меня начался настоящий план-перехват. Я покупала билеты и у меня отменялись рейсы, в какой-то момент я поняла, что не выдерживаю стресс. На одном пересадочном рейсе в Хельсинки у меня поднялась температура. Я решила, что это все от нервов.
В аэропорту Шереметьево в Москве я оказалась 17 марта. В самолёте всем померили температуру, которая к тому моменту уже снизилась, и отправили заполнять анкетные данные. Работники в спецодежде явно скучали. С анкетой я подошла к «лаборантам», попросила их сделать мне тест. У меня взяли мазки из горла и носа и отправили на карантин.
Я пробыла в самоизоляции дома до 22 марта. Со временем начала чувствовать признаки ОРВИ, не более того. В этот вечер ко мне приехала скорая и забрала меня в больницу в Коммунарке, заявив, что у меня положительный тест. В больнице у меня взяли анализы еще раз и отправили спать.
В ночь с 22 на 23 марта у меня поднялась температура до 38,4 градусов, кашляла я много и сильно, до состояния, что сводит челюсть и того гляди вырвет. Так что полночи не могла уснуть. И постоянно проверяла в слюне, нет ли крови. Было ощущение, что у меня уже кусок мяса, а не горло.
В какой-то момент не выдержала и нажала на красную кнопку, чтобы ко мне пришли медработники. Весёлые ребята решили сделать мне капельницу. Иглу всадили так, что мне было очень больно, было ощущение, что я вот-вот упаду в обморок. Я расплакалась и сказала, что мне ничего не надо.
Те же работники пришли ко мне утром мерить температуру. Уже было 37,6. Весь следующий день я то засыпала, то просыпалась. Из кашля выплевывала все больше мокроты.
Неожиданно начались проблемы со стулом, так что в тот день пришлось отказаться от обеда. Мама вечером передала бананы, мандарины и шоколад – всегда, когда болею, хочу все шоколадное.
23 марта мне заявили, что у меня помимо коронавируса воспаление легких. Вечером начали лечить антибиотиками, азимитрицином. Медсестры и врачи стали проявлять много внимания - часто заходят, подключили WI-fi и даже обещали сделать что-то с температурным режимом, так как в палате очень душно.
Сегодня, 24 марта, аж в 6 утра поставили капать вторую по счёту капельницу. Кашля стало меньше.
Температура у меня 37, но жуткая слабость и вялость, постоянно хочу спать и сижу с трудом. Врач сказал, что у меня интоксикация после высокой температуры. Аппетит куда-то пропал.
Я не ем мясо и молочные продукты, но тут приносят молочко – просто оставляю неподходящую для меня еду на столе. Мне сказали, что мои предпочтения в еде учитывать не будут, так как все уже рассчитано. К счастью, близкие люди передали фрукты, поэтому стало легче. Но овощные блюда были очень вкусными. Все подается в вакуумных упаковках, приборы и чашки одноразовые.
Честно говоря, у меня пока нет сил ни смотреть фильмов, ни читать, даже сидеть пока тяжеловато. В день мне ставят по три капельницы. Как только станет лучше, я надеюсь попробовать послушать занятия, ребята уже начали учиться онлайн, не хочется пропускать учебу.
1 марта 2020 года Роспотребнадзор подтвердил первый случай заражения коронавирусом в Москве. Заболевший россиянин Давид Беров недавно вернулся из Италии. Вот что сам Беров писал о карантине и анализах.
«Меня положили в общую палату в Первой инфекционной больнице в Москве. Да, там было много разных людей. До этого я контактировал только с несколькими членами моей семьи. Все они уже на карантине в больницах. У них нет и не было ни одного симптома болезни. Их первичные анализы показали отрицательный результат.
То, как происходит доставка на карантин, вызывает большие вопросы. Моим родным сначала звонили и говорили, что возьмут анализы на дому. Приезжали, говорили, что у меня положительная реакция (хотя тогда такой информации тогда не было), заставляли с полицией проехать до инфекционной больницы и закрывали в палате», — рассказывает Беров в Instagram.
5 марта у Берова в третьем по счету анализе подтвердился коронавирус.
«Его не было в крови, нашли в слюне. Как мне говорят, очень слабо виден, поэтому так долго сомневались. Лечение мне прописано симптоматическое. Есть симптом - его и лечат. В моем случае вылечивают легкий кашель, все остальное у меня в порядке. Температуры давно уже нет. Общее самочувствие вполне нормальное», — написал Беров.
7 марта Берова выписали из больницы. Позже Беров дал интервью интернет-изданию Lenta.ru, в котором он рассказал об отношении в больнице и своем самочувствии.
«Ко мне в больнице относились очень хорошо. Было и должное внимание, и сочувствие со стороны медперсонала. <…>Мне кажется, что у меня была простая простуда, и больше ничего. В принципе, я до сих пор абсолютно не понимаю, чем я переболел. Ведь были же у меня и отрицательные результаты в тестах на коронавирус», — рассказал Беров в интервью Lenta.ru.
По его словам, сейчас он вернулся к работе, а его мама уехала в Крым к бабушке и дедушке «дышать свежим воздухом». Сам он утверждает, что коронавируса опасаться все же стоит.
«Я не могу и не стану говорить, что не нужно так уж сильно переживать из-за этого вируса. Моя история — это только моя история, но, возможно, глядя на меня, кто-то успокоился
В данном случае мой иммунитет оказался сильнее инфекции. Но вообще я думаю, что в нашем теле мы не такие уж и хозяева: вокруг нас столько разных вирусов и микроорганизмов. Кто знает, с какими из них, как и когда мы столкнемся, каковы будут последствия этого взаимодействия?», — резюмирует Беров.