Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
В этой статье мы не будем пускаться в долгие рассказы о плюсах и минусах Советского Союза. Мы попросили людей, живших в Советском Союзе, ответить на вопрос: «Что вам не нравилось в СССР, помимо всего хорошего, что вы о нем помните?»
Москва, 1989
Фред Гринберг/SputnikВера Ивановна, 89 лет, руководитель планового отдела предприятия авиакосмической промышленности
Я прожила большую часть жизни при Советском Союзе и хорошо помню ту страну. Предприятие, на котором я работала, выпускало двигатели для авиатехники, проектировало самолёты, и даже орбитальный корабль "Буран" был создан на нашем заводе.
Платили хорошо, но куда было тратить эти деньги? Мы мало что могли купить в свободной продаже. На автомобили была запись на много лет вперёд или три цены перекупщикам; земля распределялась, её нельзя было купить; про кооперативные квартиры никто тогда и не слышал. То есть мы постоянно сталкивались с невозможностью приобрести желаемое на заработанное.
Я очень любила путешествовать и всегда хотела посмотреть на заграницу. Такие поездки одобряла партия, органы государственной безопасности давали разрешение на выдачу паспорта и ехать человек мог только в социалистическую страну. Мне так и не разрешили туристическую поездку, и у меня никогда не было заграничного паспорта. Очень жаль, но когда я была молода и здоровье позволяло путешествовать, Союз не позволил мне этого сделать.
В СССР всегда был большой плюс. Мы чувствовали за спиной страну. Пережив войну, уже не боялись умереть с голоду, была всё же некая уверенность в дальнейшей жизни. Но мы были заперты в этой стране, она по сути планировала твою жизнь. Понимаешь это – и становится не по себе. Хотя возможно, только так и можно было выжить в послевоенное время...
Раиса Семеновна, 89 лет, сотрудник Министерства химической промышленности СССР
В Минхимпроме я занималась проверкой государственных стандартов (ГОСТов) по химическим реактивам. Эти соединения нужны для разных отраслей промышленности – производства красок, медикаментов, химических удобрений и так далее.
Наши стандарты находились на уровне зарубежных – государство заботилось о том, чтобы советская продукция была не хуже западной. И для работы с иностранными химиками специалисты выезжали за рубеж, в страны социалистического блока – Польшу, Венгрию, Болгарию… Но меня никогда не посылали за рубеж, так как я не состояла в КПСС!
У меня был муж и ребенок, на мне было домашнее хозяйство, походы по магазинам, готовка, уборка. А вступив в КПСС, нужно было бы присутствовать на собраниях, которые проходили в рабочее время, высказываться, участвовать в митингах и мероприятиях. Я этого не хотела и поэтому не имела возможности продвигаться по службе.
У нас ведь как было – если человек беспартийный, его никогда не поставят, скажем, начальником отдела, какой бы он ни был заслуженный или талантливый. Руководящие места занимали только члены партии, и, откровенно говоря, талантами они не всегда отличались, да и образ жизни вели вовсе не «социалистический».
Абитуриентка во время сдачи вступительных экзаменов в Московский текстильный институт имени А.Н. Косыгина.
Кавашкин Борис/TASSТатьяна Александровна, 62, дизайнер одежды
Основной проблемой для меня и моих друзей и коллег как художников и дизайнеров была недоступность информации: нельзя было узнать ни о каких мировых трендах и технологиях в области дизайна. Всю информацию об этом мы получали постфактум. Мы ориентировались только на свои внутренние ощущения: «вот в этом году был явно красный цвет в моде, а какой будет в следующем?»
Крупицы информации можно было найти в иностранных журналах о моде и дизайне – а получить их было очень трудно. В закрытые, ведомственные библиотеки – библиотека Общесоюзного дома моделей, библиотеку Всесоюзного института ассортимента легкой промышленности – можно было попасть только по документам. Либо ты работаешь в этой сфере и приносишь справку с работы, либо попадаешь туда по студенческому билету на время учебы в институте. Также эти библиотеки продавали информацию другим организациям – они перефотографировали, реферировали эти журналы, пересылали по почте выкройки, лекала и т.д.
Ну а мы, простые студенты, целыми группами ходили домой к тем, кому удавалось хоть на одну ночь взять такие журналы, и читали их, сидя друг у друга чуть ли не на головах, переписывали, перерисовывали… Кстати, и качественная бумага, инструменты, кисти и карандаши – все это тоже было необыкновенно трудно достать.
Барахолка у детского магазина.
Мамонтов Сергей, Неменов Александр/TASSОлег, 46, редактор Russia Beyond
На жизнь в СССР пришлось фактически все мое детство – в 1991-м я окончил 11-й класс. Это, вероятно, объясняет мои довольно узкие потребности и интересы, которые в те времена по известным причинам не могли быть удовлетворены. Большинство из них вполне консьюмеристские – это еда и одежда, которые были в особо остром дефиците. Сегодня список этих вещей может звучать смешно, но отсутствие элементарных сыров, колбас, мяса и простой жевательной резинки, яркой одежды и обуви для ребенка воспринимались чувствительно. Особенно в условиях того, что тогда уже было с чем сравнивать – всё это можно было купить в Москве (я жил в провинциальном Таганроге), на черных рынках у спекулянтов, или увидеть на/у более "успешных" сверстников, чьи родители имели возможность редких выездов в страны соцлагеря.
Но лично для меня пресловутый железный занавес и тотальный дефицит вывели абсолютно тупиковую проблему – невозможности культурологического обмена. История мировой литературы и искусства в СССР заканчивались на антивоенной прозе Ремарка и французском модернизме начала XX века соответственно. Большая проблема была в том, что и эти крохи знаний можно было получить лишь в специализированных библиотеках, где современностью уже не пахло. И это болезненное состояние информационного вакуума преследовало нас вплоть до перестройки, времени нового Возрождения.
Торговля с рук у центрального универмага "Детский Мир" в Москве
Христофоров Валерий/TASSГеоргий Геннадьевич, 64, документовед
Были люди, которые постоянно посещали заграничные страны по долгу своей работы: матросы, летчики, железнодорожники, спортсмены – и они привозили товары, которые продавались и перепродавались фарцовщиками, которые были во всех крупных городах СССР. В таких городах, как Рига, Ленинград, Одесса, этот бизнес процветал настолько, что фарцовщики из других городов ездили туда специально приобретать такие товары – пластинки, журналы, альбомы по искусству, магнитофоны, часы, кинокамеры, фотоаппараты, и так далее – и перепродавать их в своих городах. Таким образом, советская власть, запрещая свободный импорт иностранных товаров, стимулировала появление и существование нелегальной торговли.
Автомобильный завод имени Ленинского Комсомола (АЗЛК). Москва. 1 августа 1974 г.
Хухлаев Валентин/TASSЕвгений Семенович, 81 год, работник автозавода «АЗЛК»
Наш завод работал согласно производственным планам, «спускавшимся» сверху, из министерств. И этот план был недостаточен для полного обеспечения производства запчастями – поскольку составлялся бюрократами, которым нужны были красивые, удобные цифры, людьми, которые не учитывали конкретных особенностей производства.
Допустим, цеха делали 100 процентов деталей, положенных по плану. Больше просто не получалось сделать, так как, согласно плану же, мы имели заготовки и материалы только на 100 процентов деталей. А брак? Какая-то часть неудачных деталей отбраковывалась и отправлялась в изолятор брака – на склад. На сборку автомобилей посылали, скажем, 80 процентов произведенных деталей, а когда для производства их не хватало, недостающие добирались из изолятора брака. Из того же изолятора брака по остаточному принципу, чтобы деталям не пропадать, отправляли детали в магазины запчастей. Вот так и выходили с конвейера бракованные автомобили, а в магазинах появлялись неликвидные запасные части.
Очередь за водкой по талонам. Калининград, 1986 год.
Из семейного архива С. А. Булатова/Медиа-холдинг «Каскад»Плановая экономика пагубно влияла и на кадры производства. В 1970 году на знаменитом авторалли «Лондон-Мехико» в командном зачете команда АЗЛК со своими «Москвичами» заняла третье место. В это время завод выпускал 60 000 автомобилей в год. Советское руководство, вдохновленное успехом, решило увеличивать выпуск автомобилей, прямо со следующего года. Но откуда взять дополнительные кадры рабочих для этого производства? В результате, чтобы, опять же, удовлетворить требования плана, на место специалистов стали набирать «лимитчиков» – необученных людей из глубинки, присланных по трудовым лимитам в Москву. «Лимитчик» вчера, извините, коров пас, а сегодня к станку – резко упало качество сборки, зато стали выпускать 100 000 вместо 60 000 автомобилей в год. Но эти автомобили уже, конечно, были очень далеки по качеству от предыдущих серий.
Михаил Горбачев на ток-шоу «В гостях у Дмитрия Гордона», 2010
В гостях у Гордона/youtube.comМихаил Горбачев, президент СССР, в передаче «В гостях у Дмитрия Гордона», 2010
Три генеральных секретаря умирают подряд один за другим. В обществе просто недовольство: старое руководство, болезненное руководство – многие из них приходили [во власть] просто больными. Когда я пришел [на пост генерального секретаря ЦК КПСС], здоровые уже закончились. Я думаю, что уже нельзя было оставлять в таком состоянии страну. Все главное происходило у нас на кухнях – главные разговоры, беседы. Люди были недовольны тем, что страна с огромными возможностями не может решить по-настоящему простые вопросы. Разве это проблема – зубной порошок или мыло? Или туалетная бумага? Или: создали комиссию под руководством Ивана Васильевича Капитонова, комиссию по решению проблемы колготок для женщин! Вы представляете?
То есть, система действительно не работала. И она не работала потому, что частный человек был вытеснен из процесса разработки и принятия решений. Я не говорю, что каждый должен идти и заседать в ЦК, нет – я о том, что люди должны иметь возможность высказываться, должны иметь гласность. А какая гласность там, где как только кто-то рассказал крепкий анекдот – так его уже на перевоспитание куда-нибудь, и надолго. Люди не хотели так жить. Страна ведь была образованная. И тогда родилась эта фраза – «так дальше жить нельзя». Страна задыхалась в несвободе.
