Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
В 1991 году в Кельн приехала белорусская делегация, которая помогала детям, пострадавшим от чернобыльской аварии, и нас пригласили в СССР. Тогда мы привезли лекарства и организовали приезд немецких врачей в Минск. Меня удивил теплый прием в Белоруссии и России. Я знал, что немцы творили в Советском Союзе во время войны, и подсознательно ждал настороженного, может быть, даже враждебного отношения. Но мои опасения не оправдались.
Первое, что мне в тот приезд бросилось в глаза, – спальные районы. Оказалось, что нет почти ни одного крупного советского города без огромных массивов жилых домов на окраине. Тогда я впервые «прочувствовал» карту: в моем представлении СССР был очень далеко от Германии, а оказалось, что от Берлина до Минска всего 1100 км. Рим – в два раза дальше, Мадрид – в три.
В публичном пространстве русские сдержанны. Не смотрят друг другу в глаза. В подъезде часто не здороваются, что в Германии немыслимо. В публичном пространстве все начеку, «на стрёме»: люди изначально готовы защищаться от незнакомцев, от государства, ведь всякое может случиться. И защищаться самим, не имея поддержки – это для многих горький исторический опыт.
Но стоит познакомиться с человеком поближе, перейти из публичной сферы в личную, начинается самое интересное. Тут никому в голову не придет сказать, что Россия холодная страна.
Русские часто обижаются. Приехав в Россию, я совершенно не был к этому готов. Это особая форма социальной коммуникации. Можно сказать и иначе: если хочешь, чтобы твои чувства воспринимали всерьез, надо обижаться. Даже в работе.
Русские обижаются не только на критику или отсутствие внимания, а на все что угодно. Именно через обиду люди выражают свои чувства. И знаете, я теперь тоже обижаюсь. Сначала я делал это сознательно, сейчас все чаще ловлю себя на мысли, что уже не вполне контролирую свои чувства.
Друзья говорят, что я обрусел. В чем это выражается? Я про себя ругаюсь матом. Так «вкусно» ругаться на немецком, как на русском, просто не получается. Немецкая ненормативная лексика по сравнению с русской «вегетарианская». Хотите ругаться по-настоящему – учите русский мат.
С моей русской женой мы выяснили, что, оказывается, в Германии мой быт не был стопроцентно немецким, а ее московский имел европейские черты. Сейчас я, например, не могу сесть за стол без хлеба. В Германии его подают только на завтрак или ужин, но очень редко к горячим блюдам. В России хлеб на столе всегда. Я усвоил русскую культуру пития. К примеру, не могу выпить без тоста. В Германии зачастую просто начинают пить, как только налили. Здесь же тост – особая форма единения сотрапезников.
Я живу в Москве, но не люблю этот город. Ее невозможно любить: она слишком большая, громкая, агрессивная. И быстро меняется. Только начинаешь любить, а она уже другая. Как многие европейцы, предпочитаю Петербург. Это не город-реальность, а город-мечта. Он от начала до конца придумка человека.
Иностранцы в России, по крайней мере вне Москвы и Санкт Петербурга, должны быть готовы к тому, что английский не поможет: ни в быту, ни в процессе познания страны. В языке познаешь, что страну держит изнутри. Например, то же слово «обида». В русском у него больше значений, чем в немецком, сложно подобрать точный аналог. К примеру, выражение «Мне за державу обидно» из фильма «Белое солнце пустыни» (его, кстати, советую посмотреть всем иностранцам). Как подобрать точный аналог в немецком? Также русский язык знает разницу между словами «правда» и «истина». В немецком это одно слово. Или слово «зануда». В немецком нет аналога с точно таким же значением!
Есть мнение, что русский учить трудно. Это не совсем так. Просто нужно относиться к этому не как к континууму. Освоение языка идет по синусоиде: то топчешься на месте, а потом вдруг за неделю продвинулся на несколько шагов. Помню, каким открытием для меня стало деепричастие: так элегантно и коротко можно выразить свою мысль! Главное, не останавливаться.
Я живу в России больше четверти века, и часто меня спрашивают, почему я не возвращаюсь в Германию. Причина одна – люди. Моя жена, друзья, близкие. Я не могу сказать, каково мое отношение к России. Есть отношение к отдельным людям. Ну, и к политике.
Все говорят о загадочной русской душе, но такого феномена нет. Точно так же можно говорить о немецкой, французской душе и т.д. В любой стране существуют национальные особенности менталитета. Понятие «русская душа» усредняет сложность и разнообразие русских людей. Это как средняя температура по больнице.
В Германии недавно вышла моя книга «111 причин любить Россию». Это моя попытка объяснить немцам, что такое Россия. Сто одиннадцать мазков к общей картине. Я пишу о встречах с людьми, о кулинарных рецептах, о фильмах, о воровском мире и жизни «по понятиям», о власти.
Первые две главки: «Я люблю Россию, потому что она однородная» и «Потому что она такая разная». И это правда. На Алтае и в Москве люди говорят на одном языке. В Германии стоит отъехать на двадцать-тридцать километров, как услышишь другой диалект, увидишь другую архитектуру, иногда вам предложат даже другую еду. В этом смысле Россия очень однородная. Но в то же время в этой огромной стране живут более ста восьмидесяти национальностей, здесь есть и тундра, и почти субтропики. В многообразии и однородности и проявляются национальные черты.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: 10 русских слов, которые невозможно перевести на другие языки