Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Знакомство с живописью у Кандинского (1866–1944) произошло в детстве: параллельно с классической гимназией в Одессе он занимался рисованием. Эти уроки, как он вспоминал, «вырывали из действительности». Уже тогда мальчик стремился найти необычные колористические сочетания – ведь «каждый цвет живет своей таинственной жизнью». Но все же выбрал профессию… юриста. Блестящий выпускник и преподаватель Московского университета, в 1896 году он побывал на выставке импрессионистов, где среди прочих показывали работу Клода Моне «Стог сена». В этот момент «безнадежная любовь к живописи» одержала верх: Кандинский отказался от места приват-доцента в Дерптском университете и уехал в Мюнхен.
В Мюнхене Кандинский учился в школе Антона Ажбе и Академии художеств и даже основал объединение «Фаланга» и собственную школу. Он много путешествовал по Европе, экспериментировал со стилями, пытаясь найти собственный язык. Бывал и в Москве, регулярно навещал своих родственников Абрикосовых на даче в подмосковном имении Ахтырка. В начале XX века эта усадьба была одной из немногих, выдержанной в едином стиле ампир. Сюда любили приезжать на этюды художники. Не раз писал поместье и Кандинский – церковь Ахтырской Божией Матери и усадьбу Трубецких.
Свои эксперименты он продолжил в Швабии, а затем в Мурнау, где также создал серию пейзажей. В 1901 году он познакомился с молодой художницей Габриеле Мюнтер. В 1909 году они купили дом в Мурнау, где посвящали время своим творческим поискам. Он много раз писал виды городка, постепенно отказываясь от предметности и все больше тяготея к экспрессионизму.
Кандинский не случайно говорил, что каждый цвет живет своей жизнью, и считал, что каждый оттенок и форма могут звучать подобно музыке. Для него палитра была живым организмом, нотным станом, на котором возникала симфония цвета и звука. Он стремился избавиться от формы и воплотить на холсте чувства и впечатления. В 1910 году Кандинский создал бессюжетную акварель, в которой главенствуют сочные желтые, зеленые, красные и черные тона. Это была его первая полностью абстрактная работа, которая дала начало важнейшему направлению в творчестве.
В 1911 году вместе с художником Францем Марком он создает объединение «Синий всадник». Его участники не просто творили, но экспериментировали, выявляя ассоциативные свойства цвета, линии и композиции. Результатом исканий стала книга «О духовном в искусстве», в которой художник рассуждал о том, что «живопись – это язык, который формами, лишь ему одному свойственными, говорит нашей душе о ее хлебе насущном».
Работая над картиной, Кандинский следовал своему воображению и переносил все, что возникало в его голове, на холст. Работы не имели названия, они представлялись чем-то более сложным – композициями. Огромная, два на три метра, работа 1913 года словно поглощает зрителей: новый живописный мир, в котором звучит музыка сфер и в резких мазках выражены тревога за меняющийся мир и рассуждения об Апокалипсисе.
С началом Первой мировой войны Кандинский вернулся в Москву. Город был для него источником силы. Из окон мастерской открывался вид на Кремль, который он решил перенести на холст. Чтобы правильно передать нюансы, Кандинский вечером ходил изучать кремлевские церкви в нужном ему ракурсе: так постепенно на картине возникали храмы, доходные дома, заводские трубы, летящие по небу птицы, сияющая радуга – целый городской оркестр.
После революции Кандинский участвовал в создании Музея живописной культуры, преподавал и составил для студентов специальный учебный план, в основе которого лежал анализ цвета и формы. В 1919-м он написал «Белый овал», в котором использовал принцип «картина в картине», превратив черную плоскость в фон для белого овала, в котором размещаются остальные элементы композиции.
Далеко не все его соратники разделяли такой взгляд: Александр Родченко, Варвара Степанова, Любовь Попова упрекали Кандинского в иррациональности. Не все устраивало и самого художника: проникновение идеологии в молодое советское искусство казалось ему враждебным. В 1921 году он уехал в Германию, где должен был организовать отделение Российской академии художественных наук. В Россию он больше не вернулся.
Обосновавшись в Германии, он присоединился к школе Баухаус. Его творческий подход трансформировался: вместо интуитивной живописи художник создавал отдельные элементы, соединяя их в линейные композиции.
Экспериментировал не только в мастерской, но и в театре: во Фридрих-театре Дессау Кандинский поставил «Картинки c выставки» на музыку Мусоргского и сам создал сценографию. В 1932 году детище Вальтера Гропиуса закрыли пришедшие к власти национал-социалисты. Художник вместе с женой Ниной Андреевской уехал во Францию. В Германии же его работы причислили к дегенеративному искусству.
В конце 1920-х Кандинский познакомился с Соломоном Гуггенхаймом – из Германии бизнесмен и коллекционер увез несколько работ художника, в том числе «Композицию VIII». Их общение продолжилось и когда он уехал во Францию: в Нейи-сюр-Сен Гуггенхайм в 1936 году приобрел композицию «Негнущееся и согнутое», которая написана маслом с примесью песка. Полотно уехало в Америку, где довольно часто выставлялось, но в 1964 году Музей Гуггенхайма продал 29 работ Кандинского в европейские музеи и частные собрания. С тех пор о «Негнущемся и согнутом» не было ничего слышно, пока в 2016-м картину не выставили на торги Christie's. Она была продана за 23,3 млн долларов.
Франция оказала художнику прохладный прием: абстракционизм был не в чести. Но все же Кандинский продолжал экспериментировать с техникой и формой. Пока в Германии запрещали показывать его картины и изымали их из музеев, он продолжал творить во Франции. В 1939-м он создал одну из последних своих работ – «Композицию X». В 1944-м прошла последняя выставка художника – в галерее L’Esquisse: в декабре этого же года его не стало.
Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене