Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Первая обложка «1984» на английском
Британская библиотекаОруэлл оказался невероятно близок русскому читателю. Во-первых, потому что в антиутопии «1984» и повести «Скотный двор» провел явную параллель с советским обществом. Во-вторых, потому что был долгие годы запрещен в СССР: тогда люди знали, что запрещают только выдающиеся книги, способные оказать реальное влияние на человека.
В 1960-х Оруэлл стал ходить в самиздате, и его произведения можно было раздобыть почитать на одну ночь. Автор новой биографии «Джордж Оруэлл. Неприступная душа» (АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018), Вячеслав Недошивин вспоминает, как прошла такая ночь у него с коллегами из газеты «Комсомольская правда».
«Я отлично помню, как дверь в редакционном кабинете запиралась на ключ, в оттянутый диск телефона вставлялся карандаш (так якобы можно было избежать “прослушки”) и — начинался вполголоса разговор: невообразимый, запредельный, невозможный до ужаса. Сердце колотилось, когда ты узнавал, что твоя газета — всего лишь часть огромного “Министерства Правды”. Что “выключенный” телефон — это защита не от КГБ — от “Большого Брата”, который “видит” всех на свете. Что Сталин, Хрущев и бессменный уже Брежнев — это “хряки Наполеон и Снежок”, а попросту — властолюбивые свиньи (тут сердце просто выпрыгивало из груди!)».
Недошивин так впечатлился, что написал диссертацию по антиутопиям, выполнил первый филологический анализ «1984» в СССР, а также выступил соавтором перевода «Скотного двора» на русский. Он считает, это его биография - лишь одна из многих и многих будущих биографий.
Обложка «Скотного двора» на английском
Getty ImagesСимпатия к социалистической революции 1917 года в Англии была очень велика, и революционные идеи заполонили Англию. Оруэлл вспоминал, что в школьной контрольной работе нужно было назвать десять выдающихся современников, и почти весь класс включил в список Владимира Ленина.
В Итоне, где учился Оруэлл, было модно держаться «большевиком». Будущий писатель, как и большинство начитанных английских подростков, считал себя социалистом.
Левому движению Оруэлл симпатизировал и во взрослом возрасте. В 1936 году он едет воевать на гражданскую войну в Испанию, в рядах рабочей марксистской партии левого толка (ПОУМ). Оруэлл получил ранение, но восстановившись не смог продолжить воевать, потому что партию запретили как антисталинскую, а в рядах ополчения было важно иметь такого союзника как Сталин.
Столкнувшись с советскими гражданами на войне в Испании, Оруэлл понял, как сталинский режим извратил социализм и как идеалы революции трансформировались в тиранию. В 1943-44 Оруэлл напишет свою знаменитую сказку «Скотный двор» - сатиру на русскую революцию и на сталинский режим. И она покажется слишком радикальной даже английским цензорам. В разгар второй мировой войны было неправильным так высказываться в печати о важном союзнике, так что повесть откажутся публиковать до 1945 года.
В архиве КГБ есть досье на Оруэлла, в котором его называют «автором гнуснейшей книги о Советском Союзе». Его имя на долгие годы становится табу в СССР.
Оставаясь социалистом, Оруэлл был озабочен тем, чтобы симпатии к СССР не распространялись по Англии. Известно, что у него была специальная книжечка, в которую он долгие годы записывал имена людей, которые, как ему казалось, имели преступные симпатии к Советскому Союзу и сталинскому режиму. В 1949 году его пригласили на работу по противодействию пропаганды, но он не согласился, а лишь предоставил МИДу Великобритании список имен из своей книжечки (позже он был опубликован) - туда попали, например, Джон Пристли, Чарли Чаплин, Бернард Шоу и Джон Стейнбек - около каждого были пометки.
По некоторым свидетельствам, Оруэлл долгое время сотрудничал с британскими спецслужбами, и они даже оплачивали печать его романов за рубежом, используя их также в целях антисоветской пропаганды.
Эрик Артур Блэр (настоящее имя Джорджа Оруэлла) - фото из полицейского отчета
Национальный архив ВеликобританииНа этом связи Оруэлла с русскими и Россией, однако, не исчерпываются. В молодости Оруэлл поехал искать писательское вдохновение в Париж. Эти годы, он позже опишет в книге «Фунты лиха в Париже и Лондоне» (1933). Как и многих писателей, жаждавших побывать на «празднике, который всегда с тобой», Оруэлла настигла нищета. От голодной смерти его спас русский эмигрант, бежавший от большевиков во Францию. Он устроил Оруэлла на работу посудомойщиком в ресторан, где частенько собирался кружок русских революционеров.
В кругу Оруэлла было несколько русских - он, например, был знаком с русским художником эмигрантом Борисом Анрепом, который известен своими мозаиками (ими инкрустирован пол при входе в Национальную галерею в Лондоне) и романом с Анной Ахматовой.
Другой русской знакомой была эмигрантка Лидия Джексон (Жибуртович), в будущем писательница, печатавшаяся под псевдонимом Елизавета Фен. Она была подругой жены Оруэлла, но в какой-то момент у них с писателем появилась взаимная симпатия. Доподлинно неизвестно, что было между ними, но Лидия отвечала на его объятия и даже поцелуи, правда, якобы делала это из сочувствия.
Джордж Оруэлл за работой
Getty ImagesВ 1930-40-е годы даже в рамках всеобщей цензуры, журналу «Иностранная литература» (тогда он еще назывался «Интернациональная литература») удавалось печатать отрывки и отзывы на западные романы (даже «Улисса» Джойса, который много где был запрещен как аморальный). Известно, что главный редактор Сергей Динамов в 1937 году написал Оруэллу письмо, в котором просил прислать экземпляр заинтересовавшей его книги Оруэлла «Дорога на Уиган-Пир», чтобы напечатать отзыв в журнале.
Через несколько месяцев он получил ответ от Оруэлла. Писатель извинялся, что не ответил раньше - он только что вернулся из Испании. Также писал, что пересмотрел некоторые взгляды, которые изложил в той книге. Он приложил к письму экземпляр книги, однако, сразу предупредил главного редактора, что в Испании воевал на стороне ПОУМ, которая занимает антисоветскую позицию. «Я говорю Вам об этом, поскольку может оказаться так, что Ваша газета (“paper”) не захочет помещать публикации члена ПОУМ, а я не хочу представлять себя в ложном свете».
Главному редактору пришлось передать письмо в НКВД и ответить Оруэллу, что он благодарен за искренность, но вынужден разорвать их отношения.
Борис Кустодиев. Портрет Евгения Замятина
Общественное достояниеРоман Евгения Замятина «Мы» был написан в 1920, запрещен в СССР и впервые был опубликован на Западе только в 1927. Оруэлл прочитал его гораздо позже, а в 1946-м даже написал на него рецензию.
Он называет «Мы» книгой как минимум необычной и удивляется, почему ни один англоязычный издатель за больше чем десять лет не переиздал ее. Оруэлла очень впечатлило, что Замятин писал свою книгу еще до страшных сталинских времен, поэтому он не мог предположить, как будут обстоять дела, и его сатира направлена на индустриализацию общества.
Кроме того, Оруэлл много внимания уделил сравнению романа Замятина и книги Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». При этом уличил Хаксли в том, что тот позаимствовал многие вещи у Замятина. Впрочем, книга «Мы» повлияла и на самого Оруэлла, и многие литературоведы находят в ней также сходство с Замятиным.