Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Москва сильно отличалась от остальных европейских городов, подчинившихся военному гению Наполеона. Здесь не было толп местных горожан, пришедших посмотреть на колонны марширующей «Великой армии», не было представителей местной власти, спешащих к нему с ключами от города.
Вместо всего этого французского императора ждал пустой, безлюдный и враждебный город, который к тому же вскоре был полностью объят огнем. Глядя на зарево московского пожара, изумленный Наполеон произнес: «Какое страшное зрелище! Это они сами поджигают... Какая решимость! Какие люди! Это - скифы!»
Французская оккупация Москвы продлилась чуть меньше двух месяцев. Ситуация складывалась для Наполеона хуже некуда: «Великая армия» превращалась в морально разлагающуюся банду мародеров и грабителей, надвигались суровые холода, русские не присылали своих парламентеров, а их усилившаяся армия к тому же разбила войска Мюрата к юго-западу от Москвы.
Несмотря на уговоры некоторых своих маршалов остаться на зимовку в городе, Наполеон принимает решение оставить Москву и отступать на запад.
Просто так покинуть ненавистный ему город император не мог. Он чувствовал себя обязанным отомстить ему за его «гостеприимство». Кроме этого, следовало оставить послание императору Александру I, который отказался пойти с Наполеоном на переговоры.
В конце концов было принято решено ударить в самое сердце России - Кремль. «Я покинул Москву, приказав взорвать Кремль», - писал Наполеон своей супруге.
«Великая армия» покинула Москву. В городе остались только раненые и отряд из 8 тысяч человек под командованием маршала Эдуара Мортье, которому император и поручил взорвать Кремль, поджечь дворец и все общественные здания.
Французы согнали москвичей к Кремлю, и заставили их на протяжении трех суток рыть подкопы и закладывать мины. Один такой рабочий вспоминал: «У нас просто руки не подымались. Пусть все погибает, да хоть не нашими руками. Да воля-то не наша была: как ни горько, а копай. Окаянные-то тут стоят, и как увидят, что кто из нас плохо копает, так сейчас прикладами бьют. У меня вся спина избита».
Москвичи, не желавшие участвовать в уничтожении города, бежали из Москвы и сообщили о готовящемся варварстве отряду русских войск генерала Фердинанда Винцингероде, расквартированному в одной из подмосковных деревень.
Возмущенный Винцингероде произнес: «Нет, Бонапарт не взорвет Москвы. Я дам ему знать, что, если хоть одна церковь взлетит на воздух, то все попавшиеся нам в плен французы будут повешены». Однако, отправившись к Мортье в качестве парламентера, он был взят в плен и только чудом избежал расстрела.
Как только последние французские солдаты покинули город, начались взрывы подложенных мин. «Отовсюду слышались дикие крики, визг, стоны людей, раздавленных падающими зданиями. Слышались призывы о помощи, но помогать было некому. Кремль освещен был зловещим пламенем пожара. Один взрыв следовал за другим, земля не переставала колебаться. Все напоминало, казалось, последний день мира», - вспоминали очевидцы.
В результате взрывов была уничтожена Водовзводная башня, пострадали Никольская, 1-я Безымянная и Петровская, участок кремлевской стены и часть Арсенала. Чудом устояло самое высокое здание Москвы - колокольня Ивана Великого. Она осталась невредимой, в отличие от ее позднейших пристроек.
Последствия могли быть куда хуже, но, видимо, сама природа была против варварского приказа Наполеона, который и сами французские офицеры за глаза называли неправильным. Сильный непрекращающийся осенний дождь просто погасил большую часть фитилей, не дав минам взорваться.
Тушить фитили бросились и местные жители, а также вошедший в город кавалерийский авангард русской армии под командованием А. Х. Бенкендорфа.
План Наполеона полностью провалился. Не успела некогда «великая», а теперь увядающая и тающая на глазах французская армия покинуть пределы российской империи, а москвичи уже приступили к восстановлению Кремля, стирая все следы вражеского воздействия.