Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
После капитуляции нацистской Германии державы-победительницы разделили страну на оккупационные зоны. Три из них попали под контроль западных стран, образовав в дальнейшем ФРГ, а одна, будущая ГДР, вошла в орбиту влияния Советского Союза.
Оказавшись в разных политических блоках, западные и восточные немцы в первую очередь укрепляли связи с государствами внутри своих лагерей. Однако ФРГ быстро осознала, как полезны ей могли бы быть экономические связи с СССР.
Попытки наладить торговые контакты начались еще в конце 1940-х. Однако международная обстановка к этому не располагала: отношения между Советским Союзом и капиталистическими державами были напряженными. Несмотря на это, существовала торговля на немецкой территории, в рамках которой происходил обмен товарами и услугами между оккупационными зонами союзников. Именно эти контакты могли стать пропуском для западногерманских компаний на восточноевропейский рынок.
Отношение к вопросу торговли с социалистическими странами в Западной Германии складывалось двоякое. С одной стороны, политическая общественность ФРГ и правительства союзных государств с глубоким подозрением относились к сделкам через границы блока, даже к простым переговорам. Многие члены руководства Западной Германии относились к Москве с неприязнью: по словам отечественного германиста Николая Павлова, и первый федеральный канцлер ФРГ Конрад Аденауэр (1949–1963) был ярым антикоммунистом и сторонником жесткого курса по отношению к СССР, воплощавшему ценности, противоположные его собственным.
Конрад Аденауэр
Getty ImagesОпределенную роль сыграла и позиция США, принявших в 1951-м так называемый закон Бэттла, который вводил эмбарго на поставки «стратегических» товаров в страны соцблока и требовал соблюдения таких же ограничений от других государств, желавших получать экономическую, финансовую и военную помощь от Вашингтона.
С другой стороны, западногерманские власти все же осознавали необходимость экономического сотрудничества с Советами. В мае 1952-го бундестаг выступил за усиление легальной торговли между Востоком и Западом, которая могла бы способствовать снижению напряженности между сторонами. Нелегальная торговля с Восточной Европой уже существовала и во многом опиралась на товары массового потребления, которые в противном случае пришлось бы ввозить из западных стран за доллары, которых и так не хватало.
Летом того же года делегация предпринимателей из ФРГ во главе с президентом дюссельдорфской ассоциации черной металлургии Walzstahl Герхардом Брунсом прибыла в Копенгаген на тайную встречу с замминистра внешней торговли СССР Сергеем Борисовым. Они достигли договоренности о разработке соглашения для развития двусторонней торговли.
Уже через полгода по инициативе министра экономики ФРГ Людвига Эрхарда был создан Восточный комитет германской экономики, объединивший представителей местных деловых кругов для поддержания торговых связей с СССР и странами Совета экономической взаимопомощи (СЭВ).
Торговля сдвинулась с мертвой точки: если в 1951-м товарооборот между странами равнялся нулю, то в 1954-м, согласно советской статистике, достиг почти 20 млн рублей. Последовала серия переговоров о том, на каких товарах стоит сфокусироваться, и о заключении торгового соглашения между СССР и ФРГ. Однако в 1954-м этот процесс затормозило вмешательство Аденауэра и статс-секретаря МИД ФРГ Вальтера Хальштейна, а возможно, и представителей США.
Аденауэр в Москве, 1955
APВ 1955-м СССР решился на значимый политический шаг. Через парижское посольство ФРГ Аденауэру было передано приглашение приехать в Москву. Целью переговоров была нормализация отношений между странами: при Никите Хрущеве в СССР началась оттепель, советское руководство чувствовало в международной обстановке относительную стабильность. Со стороны президента США Дуайта Эйзенхауэра звучали призывы к разрядке, поэтому с одобрения стран-победительниц канцлер принял приглашение.
Однако Аденауэр считал, что экономическое сотрудничество с СССР не отвечает интересам Запада, поскольку ведет к усилению противника. «Что касается предложенных русскими к рассмотрению экономических и культурных вопросов, то я решил проявлять здесь большую сдержанность. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы экономические вопросы были выдвинуты в Москве на первый план. Для будущих переговоров с Москвой в этом был существенный политический момент, да и вообще экономические переговоры с Россией всегда должны рассматриваться нами прежде всего с политических позиций», – так канцлер описывал в воспоминаниях свои мысли по поводу предстоящего визита.
Глава правительства СССР Николай Булганин, Конрад Аденауэр и генсек Никита Хрущев
Getty ImagesТема экономики действительно оказалась на московских переговорах отодвинута на задний план, и стороны ограничились совместным коммюнике, договорившись в скором времени подробнее обсудить торговые отношения и возможность их закрепления соответствующим соглашением.
Немецкая делегация в Большом театре в Москве
Getty ImagesДипломатические отношения с СССР были установлены. Однако вскоре со стороны западногерманских властей последовало принятие так называемой доктрины Хальштейна. Так, Бонн претендовал на единоличное представительство немцев на международной арене, а обмен послами между Восточной Германией и СССР автоматически укреплял и статус ГДР.
Поэтому ФРГ приняла предложенную представителем МИД Вальтером Хальштейном доктрину. Согласно этому принципу, ФРГ прекращала дипломатические контакты со странами, поддерживавшими дипломатические отношения с ГДР.
Промышленники ФРГ были недовольны тем, как медленно продвигалось дело в укреплении торговых отношений. Беспокойство вызывало и то, что другие западные страны в это время уже активно налаживали связи с Востоком. Впрочем, торговый оборот между СССР и Западной Германией все это время постепенно рос – в 1956-м он уже составлял порядка 440 млн рублей. Однако импорт в ФРГ в основном серьезно превышал экспорт, потому с финансовой точки зрения торговля чаще всего шла в убыток.
Министр иностранных дел ФРГ Вальтер Хальштейн
Ron Burton/Keystone/Hulton Archive/Getty ImagesЛишь несколько раз за 1950–1960-е Бонну удалось добиться положительного баланса в товарообмене с Советами. В этот период по сравнению с другими западноевропейскими странами, поставлявшими товары в СССР, ФРГ уже в 1957 году занимала первое место. Западная Германия отправляла машины и оборудование, прокат черных металлов, трубы, медь, пластмассы, медикаменты. Советский Союз же поставлял оборудование, нефть и нефтепродукты, стройматериалы, зерно, в небольших количествах – пушнину, табак, икру и крабовые консервы.
Советская сторона продолжала искать возможности для укрепления связей, и в 1957-м дипломат Андрей Смирнов передал Аденауэру письмо главы хрущевского правительства Николая Булганина, в котором подчеркивалось соответствующее стремление Москвы. Отто Вольф фон Амеронген, один из активных участников советско-западногерманского экономического диалога, занимавший пост председателя Восточного комитета немецких деловых кругов ФРГ в 1952–2000 годах и считавшийся «тайным министром восточной торговли», придавал этому письму большое значение.
Отто Вольф фон Амеронген
Legion MediaВ 1958-м стороны заключили Соглашение о товарном и платежном обороте, ставившее перед странами амбициозную цель: к 1960 году увеличить товарообмен до 1,2 млрд марок. В итоге задача была перевыполнена, а соглашение стало основой для экономического сотрудничества государств и поддерживало торговлю во время дипломатических кризисов.
Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене