Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
«Вступайте, наши братья, в нашу Красную Армию, чтобы спасти русскую революцию, чтобы начать с оружием в руках борьбу за освобождение венгров, венгерских рабочих, венгерских крестьян. К оружию! За землю, за хлеб, за мир, за свободу!» — так советская власть агитировала в начале 1918 года находившихся в России венгров оказать ей поддержку в разгорающейся в стране Гражданской войне.
Ее призыв не остался без ответа: десятки тысяч венгерских интернационалистов сражались за большевиков в рядах Красной Армии и в составе красных партизанских отрядов. За их стойкость и надежность их высоко ценили как сослуживцы, так и противники.
В общей сложности около полумиллиона венгров находилось в русском плену, когда Советская Россия и Германская империя заключили между собой мирный договор в Бресте 3 марта 1918 года. Подавляющая часть этих солдат не хотела и не собиралась больше воевать и просто ожидала возможности вернуться на родину.
Однако были и те (около 60 тысяч), кто был готов вновь оказаться на полях сражений, только теперь не Первой мировой, а Гражданской войны в России. В первую очередь, по идейным соображениям.
Более 70 процентов венгерских военнопленных были крестьянами, рабочими и батраками, охотно и с интересом воспринимающими пропаганду новой российской власти. Большевики активно помогали им в этом, способствуя образованию в лагерях для военнопленных революционных кружков, а также организуя публикацию коммунистических газет «Социальная революция» и «Вперед» на венгерском языке. Владимир Ленин лично встречался с ведущими деятелями венгерского коммунистического движения — Бела Куном, Тибором Самуэли и Деже Фараго, оказывая им всестороннюю поддержку в деле агитации своих соплеменников.
Бела Кун.
Архивное фотоНемаловажной причиной решения венгров присоединиться к большевикам были тяжелые условия содержания в лагерях для военнопленных. Несмотря на заключение мира, их возвращение домой было процессом долгим и сложным. Вместо того, чтобы умирать в лагере от болезней или голода, многие выбирали стабильное пропитание и денежное довольствие в вооруженных силах молодой советской республики.
«Военнопленные венгры охотно вступали в Красную Армию», — вспоминал командир отдельного интернационального кавалерийского полка Рудольф Гарашин: «Они довольно натерпелись от царских властей и интервентов, которые использовали их как бесплатную рабочую силу. За годы войны мы всякого насмотрелись, но, когда приехали в этот лагерь (в Дарнице под Киевом — примечание Russia Beyond), у нас мороз пошел по коже. Положение пленных было весьма плачевным. Питание — из рук вон плохое, топлива не хватало, одежда на пленных превратилась в страшные лохмотья. Многие пленные болели и лежали в бараках, не получая никакой медицинской помощи. Как раз в то время свирепствовал тиф».
Белое движение не признавало Брестский мир, считая его позорным и преступным, поэтому об освобождении военнопленных в находившихся на их территориях лагерях не могло быть и речи. В результате венгры массово бежали в сибирские леса и присоединялись к красным партизанским отрядам.
Разведчик Чехословацкого корпуса.
Library of CongressК большевикам венгров подтолкнул и переход на сторону белых и иностранных интервентов так называемого Чехословацкого корпуса (легиона), сформированного в царское время из пленных чехов и словаков для борьбы против Германии. Весной-летом 1918 года легионеры стали одними из главных участников Гражданской войны, взяв под контроль обширные территории в Сибири и ликвидировав там советскую власть.
Давняя неприязнь между венграми, которые были одной из титульных наций в Австро-Венгрии, и чехами и словаками, считавшимися лишь национальными меньшинствами, перенеслась на просторы России. Своих славянских сограждан венгры рассматривали в качестве предателей, переметнувшихся к противнику.
Легионеры и «красные мадьяры» предпочитали не брать друг друга в плен. Так, 18 июня 1918 года после боя под сибирским городом Мариинск чехи без суда и следствия расстреляли 50 пленных венгров из отряда Мате Залки.
Венгерские бойцы 3-го интернационального стрелкового астраханского полка.
Архивное фотоНесмотря на то, что венгры в Красной Армии за весь период войны составляли лишь несколько процентов от ее общей численности, они считались в ней одними из наиболее боеспособных солдат. Обладающие боевым опытом, сплоченные и стойкие, венгры не поддавались вражеской пропаганде, отличались надежностью и исполнительностью. Большевики эффективно использовали их как в боевых действиях, так и в карательных операциях.
«Мадьяры дрались до последней капли крови», — вспоминал красноармеец Геннадий Милицин. Чехословацкий военачальник Радола Гайда отмечал, что русские красногвардейцы были слабым противником и при серьезном нажиме бросались в бегство, но мадьяры всегда держались стойко.
Важную роль венгры сыграли в установлении советской власти в Сибири, на Урале и в Поволжье. Начальник штаба 1-й армии Восточной фронта Рабоче-крестьянской Красной Армии Николай Корицкий вспоминал об участии венгерской роты в операции по захвату Симбирска 10 сентября 1918 года: «Венгры в образцовом порядке подошли к исходной для атаки позиции и дружно бросились на окопы противника. Забросав окопы ручными гранатами, штыками-ножами, проделывая проходы в проволоке, они ворвались в окопы и в рукопашной схватке уничтожили почти весь батальон белогвардейцев».
Одними из немногих кавалерийских подразделений красных, способных на равных противостоять белой казачьей кавалерии, были отряды из бывших пленных венгерских гусар. Они отказывались воевать в красноармейских гимнастерках и шинелях, предпочитая надевать свои традиционные красные бриджи, синие ментики и красные гусарские кепи.
В марте 1919 года часть воевавших в России венгров отправилась домой для защиты только что провозглашенной Венгерской советской республики. После ее скорого краха в августе того же года многие из них были репрессированы или бежали из страны. 2 августа на границе с Австрией был застрелен один из руководителей республики Тибор Самуэли, в свое время много сделавший для зарождения в России отрядов венгерских интернационалистов.
Другой лидер Советской Венгрии Бела Кун благополучно вернулся в Россию, где вскоре был назначен на должность председателя революционного совета Крыма. Он стал одним из организаторов массовых казней «классовых врагов» на полуострове, стоивших жизни десяткам тысяч человек.
Лайош Гавро.
Архивное фотоДля многих венгров, не имевших возможности уехать на родину, Советский Союз стал вторым домом. Они служили в Красной Армии, разведке, выполняли задания в охваченной Гражданской войной Испании. 11 июня 1937 года осколком снаряда под Уэской был убит командир 12-й интербригады «генерал Лукач» — Мате Залка.
«Большой террор» в СССР в конце 1930-х годов не обошел советских венгров стороной. 23 мая 1938 года в Хабаровске был расстрелян командир 92-й Дальневосточной дивизии, герой Гражданской войны Лайош Гавро. Спустя три месяца в Москве казнили Белу Куна.
В годы Второй мировой войны венгерских специалистов задействовали для работы с венгерскими военнопленными, в организации антифашистских партизанских отрядов, а после окончания конфликта — в создании Венгерской народной армии.
Имре Надь (в центре) в 1956 году.
JÁnosi Katalin/FORTEPAN (CC BY-SA 3.0)В 1956 году венгерский мятеж (или как он известен в современной Венгрии — революция) против коммунистической системы поставил прежних соратников по Гражданской войне по разные стороны баррикад. Так, в пригороде Будапешта мятежниками был жестоко убит бывший командир отряда «Самарский коммунар» Шандор Сиклаи.
Глава правительства Имре Надь, когда-то также служивший в Красной Армии, в свою очередь, поддержал восстание и после его подавления был арестован. Несмотря на то, что Никита Хрущев был против применения в отношении него смертной казни, ее добился новый руководитель Венгрии Янош Кадар. Надь был повешен 16 июня 1958 года за «измену родине и организацию заговора с целью свержения народно-демократического строя».